- Перекур. Все равно этого Лося не догонишь, - шедший впереди, Бакланов скинул рюкзак и сел на поваленное у дороги дерево. Лосем они прозвали Валерия Бобрина из Дивногорска, который уже полчаса как, с тяжелым рюкзаком, убежал вперед.

Владимир плюхнулся на землю, не снимая рюкзака, привалился спиной к лежащему гнилому стволу и облегченно вытянул ноги: “Лучше так отдохну. Пока снимать – надевать рюкзак, половина отдыха пройдет”.

Бакланов, счищая щепочкой прилипшие к железу триконей листья и комочки земли, сквозь широкую рыжую бороду обратился к Мартюшеву:

- Борька, а страшно, поди, с парашютом прыгать?

- Не а.

- Врешь, - худое, вытянутое лицо Резвова стремительно повернулось к Борису. Из-под синей вязанной спортивной шапочки Альберта выбивались крепкие смоляно-черные волосы, нависавшие на коричневые пытливые глаза.

- Случай, конечно, был... – вроде нехотя, врастяжку, начал рассказ Мартюшев. – Выпрыгнул из самолета, за кольцо – дерг! Падаю, падаю, а парашют не раскрылся! Я туда- сюда, - нету вытяжного! Тут уж действительно сердце стало в пятку постукивать. Кольцо в руке, вытяжного нет, парашют не раскрывается. Чудеса!